HA RIN FANG
Eivør - My World

Hwang Hyunjin

———————  AT FIRST LIGHT  ———————
if we lose this moment how will we ever know if someone can define our pain?

❈ ИМЯ ПЕРСОНАЖА:
Ха Рин Фэнг

❈ ВОЗРАСТ:
37 лет (2.11.963)

❈ МЕСТО РОЖДЕНИЯ И ПРОЖИВАНИЯ:
Родился в городе Хоттай, Ошиала.
Проживает в Оринге, Линтис.

❈ ПОЛОЖЕНИЕ В МИРЕ:
Национальность: оши.
Гражданство: Ошиала.
Принадлежность к семье Фэнг.
Род деятельности: лекарь, благословленный Санатором целитель.

❈ СЕМЕЙНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ:
Был связан контрактом до рождения второго ребенка. Сейчас свободен.

❈ БЛИЖАЙШИЕ РОДСТВЕННИКИ:
Раон Фэнг - отец; жив.
Инхэ Сато - мать; жива.
Хесон Фэнг - наставник и учитель; жив.
Чжи Цин - наставник после обретения благословения.
Йерин Доан - женщина, с которой был связан контрактом на рождение детей; жива; после исполнения связь не поддерживают.
Мирэ - дочь; жива.
Иан - сын; жив.

————  ONCE I WAS FREE TO FLY  ————
my tale has just begun, nothing can take my faith away in my quest for the sun

[indent] Ха Рин второй из детей господина Фэнг и его супруги. Он был отдан на воспитание в семью отца, как предписывал контракт. Никто не испытывал к нему неприязни, но и любви не было. Мальчика воспитывали, кормили, поили, обучали, а он в свою очередь не доставлял проблем. Ха Рин всегда был спокойным и очень серьезным для своего возраста мальчишкой. Лет в пять он донимал своего наставника вопросами, тыкал худеньким пальчиком в страницы книг, которые тот читал, спрашивая "а это что? а это? а почему?".
С возрастом любопытство никуда не делось, но было направлено в одну сторону. Ха Рину были интересны травы и их свойства. Наверное, сказалось влияние наставника, Хесон Фэнг - лекарь, троюродный брат его отца, и именно ему выпало на долю это наказание, как он шутливо называл мальчишку, что ходил за ним хвостиком.
[indent] Контракт с семьей Доан был подписан, когда Ха Рину исполнилось семнадцать лет. Он не из тех, кто противится правилам, подкармливает в себе бунтарский дух и идет поперек старших в семье. Юноша воспитан в строгости, он четко понимает свой долг перед семьей и страной, и исполнял его добросовестно насколько мог.
Йерин хорошая девушка и они быстро нашли общий язык, решив, что все то время, которое они будут вместе хотят провести спокойно. Ха Рин не очень приспособлен к самостоятельной жизни, но под ее влиянием научился минимально заботиться о себе. Они были и остаются хорошими друзьями, и за девять лет контракта у них родилась дочь Мирэ и через шесть лет после нее сын Иан. Условия были исполнены. 
Ха Рин старается узнавать о жизни своих детей, поддерживает связь с дочерью, но сына видел лишь дважды и тот, скорее всего его даже не помнит, что впрочем не сильно тревожит его отцовские чувства. Он его не воспитывал, не видел первых шагов и не слышал первых слов. Нет никакого зова крови или отцовского желания быть рядом, Ха Рин лишь пожимает плечами, когда интересуются о его детях и говорит, что Мирэ достигла того возраста, когда сама вскоре будет связана контрактом, а Иан отлично рисует и передал для него чудесную картину.
[indent] После освобождения от контракта, Ха Рин вернулся под крыло своего наставника и отправился с ним в путешествие на материк, чтобы изучать книги тамошних лекарей. Они посетили город Оринг в Линтисе, и это путешествие оставило неизгладимое впечатление. Город ученых, так его назвал Хесон, а позже и доказал, что в Линтисе, в отличие от Ошиалы, охотно делятся знаниями со всеми, кто их жаждет. Ха Рин был из тех, кто жаждал, как путник воды после долгой дороги. Он провел в библиотеках Оринга несколько месяцев, впитывая в себя все книги, что ему советовал наставник, что советовали и те, кто помогал им в переводах с языков, которые они не знали. В отличие от учителя, Ха Рин тогда и на имперском говорил не очень хорошо, но благодаря общению и чтению подтянул свой навык.
Через два года путешествий он вернулись домой. Оши тянутся к своей земле, и Ха Рин не исключение. Ему спокойнее в Хоттае, тут его дом, его семья, люди, которым он нужен и те, кому пригодятся знания полученные им в путешествии. Все-таки на материке слишком не спокойная жизнь.
[indent] Благословение Санатора снизошло на него когда Ха Рину было уже тридцать. Хороший лекарь, чуткий, понимающий, он словно чувствовал болезни и проблемы тех, кто обращался к нему. Фэнг жил один в небольшом доме, все так же верен своей семье, но слишком любящий редкие моменты уединения, когда в доме нет пациентов. Художники и писатели с головными болями, матушки с плачущими детьми, женщины и мужчины с разного рода просьбами, и Ха Рин не отказывал никому, а брал не много, но так чтобы не жить впроголодь и не просить у родных помощи.
Прошло уже шесть лет, а Ха Рин до сих пор помнит тот одновременно ужасающий и прекрасный голос, что звучал будто в его голове и вокруг него, и во всем мире одновременно. Его трясло, как от лихорадки, кувшин, что он держал разбился о каменный пол, а на ладонях загорелись метки божества, что выбрало его.
[indent] Новая сила казалась ему пугающей, и чтобы найти тех, кто поможет Ха Рин покинул Ошиалу. Он направился в Линтис к своему наставнику, который остался на материке и, к сожалению, ничем не помог, но в Оринге множество ученых людей. Найти целителей он мог бы и на Ошиале, но Ха Рин как ребенок запаниковал и отправился за помощью к близкому человеку, словно пятилетний мальчишка, побежал жаловаться маме, когда его побили другие дети.
С того дня, Ха Рин живет в Оринге, постоянно изучая свои новые силы, учится их контролировать и не вливать всю свою энергию в простую царапину, отсыпаясь после нескольких лет.

❈ НАВЫКИ И СПОСОБНОСТИ:
Благословлен богом Санатором на целительство. Своей силой владеет не очень уверенно, но постоянно совершенствуется. Еще не способен лечить тяжелые серьезные раны без расхода на это огромного количества собственных сил, но справится с болями и небольшими травмами легко.
Говорит на ошиальском, имперском, будучи ребенком нахватался слов и фраз из разных языков от торговцев, с которыми вел дела его учитель, но полноценно не понимает и не говорит на них.
За пять лет жизни в Линтисе так и не смог до конца выучить линтисский язык. Часто путает слова и говорит с ужасным акцентом.
Физически он крепок, но как воин совершенно не годится. Ха Рин целитель и лекарь, способен постоять за себя, но в любой заварушке предпочитает отойти в сторону. Ловко орудует ножом только когда нужно срезать травы для лекарственных настоек, и весьма недурно кидает каштаны.
Лекарь. Варит лекарственные настойки, бальзамы, отвары, мази, делает травяные собры. Знает многое о ядах и противоядиях.
Рисует, но только для себя, как способ расслабиться, так как до великого художника, которыми так славится семья Фэнг, ему далеко.

❈ ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ:
Светлые волосы средней длинны, под левым глазом родинка.
Любит фрукты.
Постоянно пересаливает еду, поэтому лучше не подпускать его к готовке. Но при этом идеально готовит свои настойки.

—————— IF TOMORROW CAME  ——————
i'm  not  sure about a thing, you know days are long in the haze, as if  tomorrow  came

❈ ПЛАНЫ НА ИГРУ:
Квесты скорее да, чем нет, но не сразу.
Планы на игру для начала разыграть персонажа в личных квестах, потом упасть в общие.

❈ СВЯЗЬ:

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

❈ ПУТЬ НА ТОТ СВЕТ:
После удаления отправьте Ха Рина обратно в Ошиалу. Пусть живет там тихой мирной жизнью лекаря и целителя.

❈ ПРОБНЫЙ ПОСТ:

Свернутый текст

— Верно. Нужно просто открыть, — произнес ДеВитт, скорее убеждая себя, чем отвечая на слова девушки. Он не был уверен стоит ли открывать эту дверь, и даже не хотел этого делать, но какой-то внутренний голос подталкивал его к этому, как будто в другой реальности он уже это сделал, и теперь эта реальность ждет, чтобы этот Букер ДеВитт сделал тоже самое — открыл дверь и шагнул в неизвестность. И если бы не рука Элизабет на его руке, то он бы никогда не решился. ДеВитт был трусом, и всегда это знал. Именно страх привел его к тому, что он имел сейчас и к тому, что потерял.

Едва распахнулась дверь Букера обдало жарким и едким дымом. Он тут же прикрыл глаза рукой, пытаясь найти Элизабет, но она будто исчезла оставив его одного в этом тумане. Дым разъедал легкие и казалось, что они вот-вот разорвутся на части, если ДеВитт снова вдохнет. Но физическая боль отступила постепенно уступая место другой боли, душевной, той боли, которую мужчина топил в алкоголе и азартных играх всю свою сознательную жизнь, замещая ее жестокостью к окружающим. Эта боль была сильнее, опаснее и разрушительнее, потому что Букер не мог с ней справиться. Когда дым немного рассеялся он с ужасом обнаружил себя на том самом поле боя в Вундед-Ни. Он не раз возвращался сюда в своих снах, но это были лишь отрывки, которые его сознание оставило в памяти.
То что происходило вокруг него сейчас было реально. Вдали все еще виднелись солдаты, добивающие тех, кто пытался сбежать, но не было ни криков, ни стонов. Только треск догорающих повозок и жилищ, и едкий мерзкий запах паленой плоти и крови.
В ужасе ДеВитт отступил назад, чтобы скрыться за дверью, спрятаться и сбежать, как он делал всегда, но дверь предательски исчезла, заставляя Букера встретиться лицом к лицу со своими кошмарами. Он снова повернулся к Элизабет, и только сейчас увидел, что сжимает в окровавленной руке мушкет, на штыке которого еще остались следы одежды и крови тех, кого он убил.
— Нет, — тихо, почти загробно произнес Букер, поднимая глаза на Элизабет. В нем уже не было того сочувствующего запертой в башне девочке ДеВитта. В его глазах был только стах, ужас и укор. Да, он винил ее во всем этом, ведь все могло сложиться иначе, ведь они могли сейчас лететь в Нью-Йорк, или в Париж, или куда угодно. Но она привела его в Вундед-Ни, снова одев его в шкуру того шестнадцатилетнего мальчишки, который убивал всех кого видел, чтобы доказать, что он не краснокожий. — Все началось раньше.. Намного раньше. Букер разжал пальцы и будто в замедленной съемке смотрел как мушкет падает на землю, звякнув от удара о камни. С его пальцев стекала кровь многих погибших сегодня людей, но это было не то место откуда все началось. — Оно началось с плаца, там, — ДеВитт указал пальцем в сторону противоположного берега ручья, откуда они и пришли. — Я... не хотел. Он никогда не позволял себе плакать, даже когда потерял дочь, но сейчас не осознанно по щеке прокатилась слеза и упала на землю, смешавшись с грязью и кровью. Но он назвал меня краснокожим выродком, и весь полк слышал это. Он говорил так спокойно, будто рассказывал девушке какую-то историю, прочитанную в газете. Возможно, в нем говорила обида ущемленного подросткового самолюбия, которая всплыла сейчас после воспоминаний. Шок от увиденного, вернувшееся к нему чувство превосходства, ощущение всесильности снова сделали его черствым, циничным и абсолютно безразличным к чужим страданиям. Здесь он впервые почувствовал свою власть, и понял, что если у тебя в руках оружие, то нужно стрелять первым, иначе не выстрелишь уже никогда.

Хотел ли он этого? Если бы она спросила его до того, как они открыли дверь, то Букер с уверенностью сказал бы, что нет, не хотел, рассказал бы как он раскаивается в том, что совершил и как каждую ночь ему снятся жуткие картинки горящих заживо женщин в вигвамах, разорванных пулями мужчин, черный дым и кровожадная ухмылка Слейта. О, ее он никогда не забудет, даже после того, как сам же застрелил его, избавив того от мучений.
Но сейчас, снова испытав все эти чувства, он понимал, что хотел. ДеВитт хотел доказать им всем, что он белый, что он не мальчишка. — Да, хотел, — также глухо проговорил мужчина. Ему было стыдно за то, что он сделал, этот грех всю жизнь висел над ним, но даже если бы сейчас Элизабет вывела его в реальность, где он мог бы предотвратить эту атаку, в другой вселенной, альтернативной, это бы все равно случилось, и этот ребенок, что смотрел сейчас на ДеВитта стеклянными глазами все равно бы погиб.
— Я солдат. ДеВитт наклонился и снова поднял оружие, сжав его в руках. — Это был приказ, и я выполнил его. Он смотрел на Элизабет с той же ненавистью, что и она. — А ты, Элизабет Комсток, кто ты? Агнец Божий или плод эксперимента двух чокнутых физиков? Букер сделал шаг вперед, цинично переступив через тело ребенка, которого скорее всего сам же и убил. Девушка хотела знать правду, увидеть настоящего Букера ДеВитта, того, который потом стал Комстоком, желая очистить свою совесть и душу, и она его получила.